Угольные оптимисты. "OilCapital.ru". 3 июня 2020

Арктические угольные мегапроекты, которые можно реализовать лишь с господдержкой, выглядели сомнительно еще до "коронакризиса"
Угольная промышленность, как, собственно, целый ряд других промышленных отраслей, оказалась подверженной влиянию пандемии коронавируса, замедлившей производство, обрушившей цены и сократившей потребление.
По оценкам Argus, в ближайшие месяцы спрос на уголь в мире будет снижаться из-за сокращения потребления электроэнергии как в Европе, так и во многих странах Азии. Кроме того, резкое удешевление нефти приведет к падению цен на газ в Европе и Азии по долгосрочным контрактам, что сильно ослабит позиции угля в межтопливной конкуренции. Сейчас спотовые цены на газ в Европе уже упали ниже $85 за 1 тыс. кубометров.
"Угольная отрасль в России, наряду с нефтегазовой, пострадала от коронакризиса. По данным Федеральной таможенной службы, объем экспорта в денежном выражении в первом квартале 2020 года упал на 37% — до 2,94 миллиарда долларов. В натуральном выражении снижение оказалось не столь заметным, но все же значительным — 16,6%", — говорится в материале Института развития технологий ТЭК (ИРТТЭК), подготовленном для РИА Новости.
Сложившаяся ситуация существенно осложняет перспективы решения государственной задачи по загрузке Северного морского пути.
Напомним, президент Путин поручил обеспечить загрузку Севморпути к 2025 году в объеме 80 млн т перевозимых грузов, причем согласно паспорту проекта "Северный морской путь" почти четверть объема перевозок должен составить уголь.
Откуда же возьмутся такие масштабные ресурсы? Безусловно, добыча угля в Арктике ведется, однако в заполярных условиях осуществлять разработку ресурсов угля, а затем и их перевозку — дело крайне затратное, требующее масштабных инвестиций, к которым готовы не все даже довольно крупные компании.
Например, "Норникель" собирался начать добычу коксующегося угля на Сырадасайском месторождении в районе порта Диксон (Таймыр) еще в 2015 году, причем совместно с австралийской угольной компанией BHP Billiton. Однако сил на реализацию проекта у "Норникеля" так и не хватило: Сырадасайское находится очень далеко от железнодорожных путей, а чтобы вывозить уголь по воде, нужен ледокольный флот, вдобавок необходимо было расширять и порт (общий объем инвестиций оценивался в $1,5 млрд).
В итоге владеющая лицензией на месторождение "Северная звезда" была продана в 2017 году бизнесмену Роману Троценко, который оказался бОльшим оптимистом, чем "Норникель", и объявил о масштабных планах по созданию проекта добычи угля на Сырадайским месторождении, а также строительства порта Индига в Ненецком АО.
Теперь структуры Романа Троценко "Северная звезда" и АЕОН планируют реализовать проекты, которые "Норникелю" показались слишком затратными и экономически нецелесообразными.
Стоимость всего проекта по строительству порта, который сможет в год переваливать 100 млн т груза (из них 50 млн т должен составить уголь), Троценко оценивает примерно в $2 млрд, "Корпорация Аеон" готова инвестировать в проект не более 30-35% собственных средств. "Мы уже провели первую часть проектно-изыскательских работ", — рассказал миллиардер на арктическом форуме в Санкт-Петербурге. Полный набор проектной документации выйдет к концу года, надеется он, и с лета 2020 года можно будет начать строительный сезон.
Интересно будет убедиться, что строительство действительно начнется этим летом, так как обещания и планы Троценко, заявленные Минтрансу и губернаторам Красноярского края и НАО, выглядят неоправданно амбициозными, особенно в текущих условиях падения спроса и цен на энергоносители.
Кстати, необходимо напомнить, что проект может быть реализован только в том случае, если правительство даст на него почти 200 млрд руб. А кроме того, ранее Троценко заявлял, что готов вложить в строительство порта только 60 млрд руб., но не один, а с партнером, да и то в случае, если будет решен вопрос с железнодорожным транспортом. Как ранее писал "Коммерсант" со ссылкой на свои источники, заявленные инвестиции в портовые мощности Индиги на уровне 4–5 тыс. руб. на тонну кажутся сопоставимыми с затратами на дальневосточные порты, которые "строятся в более щадящих климатических условиях".
В целом — с учетом отсутствующей инфраструктуры и трудовых ресурсов — проект выглядит фантастическим.
Об этом говорил и источник "Коммерсанта", добавляя, что в рамках президентской комиссии по ТЭКу еще в августе 2019 года, "где были состыкованы все угольные проекты, ни о каких планах по Индиге речи не заходило, никто не заявлял никаких 50 млн тонн".
Эксперты скептически оценивают планы реализации масштабных угольных проектов, да еще и в Арктической зоне, где условия работы и инфраструктурно-логистические сложности и в более благоприятных экономических условиях ставили угольные проекты на грань рентабельности.
"Во-первых, добыча угля в Арктике — это очень сложный вопрос. Так или иначе, это повлияет на окружающий мир, поскольку экологические последствия неизбежны. Конечно, при Сталине добывали, и никто никого не спрашивал, но сейчас несколько другие времена, — говорит директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. — Во-вторых, угля в мире в тысячи раз больше, чем нефти и газа, поэтому целесообразность этой добычи на Крайнем Севере совсем не очевидна. Баржи с углем с Таймыра будут просто золотые.
Если стоит задача развивать инфраструктуру Таймыра, где нет больше ничего, кроме угля, этим можно заняться, но если такая задача не стоит, но этого можно не делать, и экономика от этого никак не пострадает.
На российско-китайской границе есть крупнейший угольный бассейн, поэтому непонятно, зачем лезть на Крайний Север, когда залежи угля есть гораздо ближе к основным рынкам сбыта",
— считает эксперт.
Похоже, что Троценко, пользуясь тем, что загрузка Севморпути является государственной задачей, а правительство готово оказать содействие (вплоть до госфинансирования) тем, кто готов загрузить его перевозками, вводит в заблуждение госорганы малореалистичными планами в надежде на госсредства и другие преференции.
Если же говорить о 50 млн т угля, которые якобы будут добываться в Арктической зоне и перевозиться по Севморпути структурами Троценко, то на практике ситуация оказывается также излишне оптимистичной. Так, в 2019 году "ВостокУголь"Дмитрия Босова и "Северная звезда" (уже принадлежащая Троценко) заявили о планах по транспортировке по Северному морскому пути 23 млн т угля в год к 2024 году. Однако согласно материалам Минприроды, оказавшимся в распоряжении РБК, "ВостокУголь" снизил план до добыче угля более чем на треть — с 30 млн до 19,5 млн т (вместе с "Северной звездой" он обещает 23 млн т угля ежегодно).
Видимо, желание компаний обнадежить Севморпуть масштабной загрузкой углем мало сочетается с реальной ситуацией и их финансовыми и производственными возможностями.
Похоже на масштабное введение в заблуждение госорганов, отвечающих за загрузку СМП, ради получения господдержки.
Таким образом, получается, что государству придется рискнуть средствами господдержки ради реализации проектов, от которых отказался "Норникель", но готова реализовать компания-новичок в угольной отрасли и сфере строительства портовой инфраструктуры. В условиях падения спроса на сырье и крайне медленного восстановления экономик стран-потребителей угля арктические угольные мегапроекты подобные тому, который предлагает Троценко, выглядят малореализуемыми.