Интервью: Виктор Попов, председатель Совета директоров ОАО "Южно-Якутский гидроэнергетический комплекс".
08.11.2006 в 16:57 | INFOLine, ИА (по материалам компании) | Advis.ru
В республике началась реализация мегапроекта по созданию на юге Якутии каскадов гидроэлектростанций. На эту тему мы и беседуем с председателем Совета директоров ОАО "Южно-Якутский гидроэнергетический комплекс" Виктором ПОПОВЫМ.
-- Последнее время много говорится об уникальности данного проекта…
-- Его своеобразие, в первую очередь, заключается в том, что после распада нашего прошлого государства это один из первых проектов, который начинается с нуля. До этого все проекты, которые в РАО "ЕЭС России" так или иначе велись, были основаны на уже разработанной в советское время документации. С одной стороны, для Якутии это хорошо, т.к. позволяет начинать с чистого листа, без ошибок или устаревших технологий, с другой стороны, чрезвычайно тяжело, потому что из ресурсов гидропроекта почти ничего уже не осталось, приходится буквально с миру по нитке собирать заново.
Предусматривается, что финансирование данного проекта будет совместным в рамках государственно-частного партнерства. Поэтому сейчас основная работа, которую в Якутии курирует первый зампред правительства республики Геннадий Алексеев, состоит в "состыковке" того, что мы здесь делаем, с потенциальными инвесторами, предприятиями, главами администраций, чтобы составить единый план работ. И в дальнейшем представить в Инвестиционный фонд РФ заявку для получения денег на развитие, прежде всего, инфраструктуры. Но вначале – для разработки проектной документации.
Пока понятны общие контуры самого проекта – так, как это можно нарисовать, почти не зная ничего о местах, где встанут станции, в басейнах Тимптона, Алдана, Олекмы и Учура.
-- Кто будет производить оценку воздействия ЮЯГЭК на окружающую среду?
-- Мы в своих планах предусмотрели, что заниматься этим будут местные научные специалисты, а их координатором выступит Минохраны природы Якутии, с возможным привлечением местных экологических организаций. И, вероятнее всего, именно при такой постановке вопроса большая часть проблем будет снята еще на этапе начала разработки документации. Уже на ноябрь мы наметили первые конкурсы по реальному развороту изысканий, обоснованию инвестиций, подготовке Оценки воздействия на окружающую среду. Думаю, что итоги конкурса мы сможем подвести до конца года.
-- Помнится, когда в сентябре в "Якутскэнерго" проводилась встреча с экологической общественностью, настроения были весьма критичные…
-- Полагаю, что мы сможем склонить на свою сторону даже самых ярых наших противников, поскольку р.Тимптон расположена так, что большая часть зеркала будущего водохранилища – фактически сам речной каньон.
Соотношение его площади на единицу установленной мощности, по предварительным оценкам, в 45 раз меньше, чем у типовой ГЭС такой же мощности. И в этом смысле воздействие будет чрезвычайно аккуратным. Такая же ситуация на Учуре. Что касается Верхне-Алданской и Олекминской гидростанций, то там нужны дополнительные специальные исследования. Но это будет уже следующий этап. Пока же мы абсолютно точно знаем, что если выполнение поручений президента России федеральному правительству будет идти с должным "рвением" и планируемыми темпами, то тогда вопрос с разворотом реализации всех проектов со стороны ГидроОГК будет обязательно решен.
-- Виктор Николаевич, создание ЮЯГЭК – это Ваш первый подобный проект?
-- Что касается строительства – конечно. Сопоставимые по масштабам проекты были в стране только в 50-60 гг. прошлого века. Я имел непосредственное отношение к "сборке" Волжско-Камского каскада, да и "Татэнерго", где я работал, все-таки была четвертой по величине энергосистемой России. Так что опыт есть…
-- Сколько, по приблизительным подсчетам, для строительства каскадов ГЭС потребуется кадров?
-- Десятки тысяч специалистов. Скажу честно, не уверен, что такое количество специалистов нужной квалификации можно найти по стране. Поэтому сейчас одна из задач Сергея Борисовича Угловского, назначенного главой ОАО "ЮЯГЭК", – организация в местных ВУЗах новых факультетов, которые будут готовить специалистов по необходимым специальностям. Разумеется, костяк составят опытные инженеры с Бурейской и с Богучанской ГЭС. Но этого недостаточно. А вообще строительство, скорее всего, будет осуществляться вахтовым методом. Надо попытаться избежать тех ошибок, которые были раньше: когда при строительстве крупных гидростанций возводились целые города, где строители жили, а после окончания стройки неизвестно было, что делать с оставшимися на месте стройки людьми и поселками.
Большой вопрос, где и каким образом организовать социальную инфраструктуру, откуда люди будут ездить на стройку станций вахтами. При этом эксплуатирующего ГЭС персонала – при нынешнем уровне развития гидро- и энерготехнологий – будет очень мало, не больше сотни на каждую станцию. Основное – строительство, вот там потребуется значительное количество рабочих рук.
-- Известно, что у Вас состоялась встреча с Министерством экономики республики. О чем шел разговор?
-- Мы обсуждали технологию совместных работ, определили участников, ответственных и график сбора материалов для подготовки заявки в Инвестиционный фонд. Минэкономики республики выступит координатором по всем такого рода работам внутри республики, а Институт Региональной Политики обобщит все в виде заявки.
На второй встрече в Министерстве охраны природы Якутии очень хорошо выступали атомщики, поскольку там совещание было посвящено вопросам обеспечения экологической безопасности строительства не только объектов Южно-Якутского гидроэнергетического комплекса, но и освоения Эльконского урано-рудного месторождения на территории Алданского района. Если до недавнего времени он носил гриф секретности, то теперь его (проекта добычи урановой руды) параметры можно и необходимо обсуждать с общественностью.
-- А нельзя добыть уран и сразу поставить там атомную станцию?
-- Атомные станции будут строить в любом случае. Но пока атомная программа рассчитана, прежде всего, на европейскую часть страны. Дело в том, что атомные станции всегда работают "в базе", и для их эффективной работы нужно стабильное огромное потребление. Дальний Восток на такие объемы потребления еще не скоро выйдет, а имеющиеся и будущие потребности в таком режиме могут покрыть тепловые ГРЭС. Поэтому строить здесь атомные станции экономически нецелесообразно при наличии больших запасов угля в регионе. А вот добыча урана – это стратегическая задача для страны для обеспечения долгосрочной энергобезопасности. Разведанных запасов не так много, а поставки урана из-за границы сильно сокращаются по разным причинам, включая политические.
Со стороны экологов было очень много вопросов, но представленные ответы по технологии добычи руды предварительно большинство опасений сняли, хотя окончательную точку может поставить только ОВОС. Кроме всего прочего, было заявлено об использовании новых технологий рекультивации, поэтому "лунных пейзажей", как это не раз было в прошлом, можно будет избежать. При этом сам по себе проект огромный, один из крупнейших в мире по объему добываемой при выходе на проектную мощность урановой руды. Там будет около 10 тыс. работающих на будущем комбинате. А если с учетом семей, то поселок Томмот станет в результате соизмеримым с Нерюнгри.
-- Не получится так, что вы Тимптоном только и ограничитесь?
-- Дело в том, что порядок возведения ГЭС может резко измениться, если курируемая лично председателем правления РАО "ЕЭС" идея строительства приливных станций (ПЭС) начнет реализовываться такими темпами, о каких он мечтает.
-- А поподробнее?
-- Есть планы построить Тугурскую приливную станцию на севере Хабаровского края, в одной из бухт на побережье Охотского моря. Идея, кстати, не нова. В свое время, в 30-е годы, еще С.Н.Бернштейн, один из немногих академиков, которые с правом носили это звание, ее разрабатывал. Объездил все морское побережье Советского Союза, нашел несколько мест, где станции могли бы работать от прилива, зависящего от лунного цикла.
И потому, что для выработки электроэнергии используется естественная сила прилива-отлива, сооружения там должны быть колоссальными. На той же Тугурской станции – несколько возможных створов, но длина плотины может достигать десятка километров. А на возможной ПЭС в Мезенской бухте (на Белом море) длина плотины может дойти и до 80 км.
В то же время для возведения плотин для ПЭС не требуется специальных современных технологий, подходит и так называемый "пионерский" способ: просто сыпать и сыпать. Даже если фильтрация и будет существенной, это не критично для такого типа электростанций. И в потенциале Тугурская ПЭС может иметь мощность до 8 гигаватт! Что соизмеримо со всем планируемым сегодня ЮЯГЭК.
-- Но слово "цикл" предполагает перерыв в работе…
-- Да, часть времени суток приливная станция выдает мощность, часть нет. И для компенсации этого "пульсирующего" режима ПЭС необходимо построить маневренные станции, к которым относятся и ГЭС. Поэтому часть станций ЮЯГЭК – это возможный способ компенсации режимов Тугурской ПЭС. Тогда, когда прилив молчит, в этот момент работает ГЭС. Прилив "работает" – ГЭС снижает выработку. И вместе они в состоянии обеспечить потребителя непрерывно. Это пока чисто теоретическое представление. И если проект Тугурской ПЭС начнет реализовываться интенсивно, тогда сроки возведения Учурской станции существенно передвинутся вправо, и эта стройка станет основной во всем проекте ЮЯГЭК.
-- Тугурская станция еще не построена. А аналогичная действующая существует?
-- В Кислой губе, недалеко от Мурманска, есть маленькая экспериментальная станция, построенная еще в 60-х годах. Ее мощность – менее 1 МВт. Вторая в мире, кстати. Первая была построена во Франции, де Голль отрабатывал на ней механизм частно-государственного партнерства. После чего было заявлено, что с открытия той станции началось возрождение Франции после войны. И это, действительно, так. То есть сочетание прорывной технологии и такого взаимодействия государства и бизнеса каждый раз дают огромный эффект.
Собственно говоря, Анатолий Чубайс как раз и пытается сейчас возродить эту идею, на основе технологий уже этого века, с помощью так называемых ортогональных турбин. Конфигурация их лопастей такова, что они, пусть с меньшим КПД – до 70% (у обычных гидротурбин он доходит до 95%, но там обязательно нужно управлять положением лопастей в зависимости от режимов), способны работать без сложной системы управления в обе стороны. Но существенный выигрыш в более низкой стоимости изготовления делает их конкурентоспособными в инвестиционных проектах.
Задача, поставленная председателем правления РАО ЕЭС, – добиться стоимости 1 кВт в районе 500 долларов. И если этого можно будет достичь, то строительство огромных ПЭС станет реальностью.
В декабре этого года мы планируем провести испытания ортогональной турбины, разработанной учеными научно-исследовательского института энергетических сооружений, как раз на Кислогубской ПЭС. Если подтвердятся все проектные параметры, оправдает себя наплавной способ строительства, при котором все сложные работы выполняются на берегу, в промышленных центрах, а затем "результат работы" буксируется по морю до места установки, – у нас будет мощная база для развития приливной энергетики. Ее потенциал в России предварительно оценивается в 120 ГВт установленной мощности.
-- Виктор Николаевич, донимали ли Вас "зеленые" на встречах?
-- Во всяком случае, копию своей петиции протеста на имя министра природных ресурсов РФ вручили, где они уже протестуют против возможного строительства станций ЮЯГЭКа.
-- И что Вы можете по этому поводу сказать?
-- Вот так, сразу, могу указать только на неточности в названиях, в количестве и месте расположения станций, а еще назвать безапелляционными заявления, типа того, что все страны признали вредность строительства крупных гидротехнических сооружений и обязались этого не делать. Не знаю, чем авторы письма оперируют при таких утверждениях. Ссылаются на принятую на конференции ООН "На пути к устойчивому развитию" Конвенцию о биологическом разнообразии в Рио-де-Жанейро в 1992-м году, где развитые страны признали подобный путь достижения благополучия пагубным и более неприемлемым. Но, простите, после этого та же Канада, одна из развитых стран, уж точно не приостановила масштабного строительства ГЭС в условиях вечной мерзлоты (очень похожие на Якутию места), Турция, где одновременно возводится 75 ГЭС, 5 из которых – крупнее нашей Бурейской ГЭС. А что творят Китай с Индией – это вообще сложно нам в настоящей России представить.
А вообще, когда общаешься с особо рьяными "зелеными", как только задаешь им конкретные вопросы – сразу начинаются общие слова об альтернативных источниках. Дескать, какие-то ученые представили некий проект. Я бы понял, если бы речь шла о снабжении отдельно взятого дома, нужды которого можно было бы солнечной батареей удовлетворить, или ветряк рядом поставить, но когда мы имеем в виду гарантированное снабжение промышленных предприятий, технологических центров, крупных населенных пунктов, тут уже ветряками не обойдешься. Это разные технологии, их не надо противопоставлять, их надо использовать каждую для своего, экономически оправданного, обстоятельства.
-- Помнится, был еще упрек, что при строительстве каскадов ГЭС экология будет нарушена, а на нашей загубленной северной природе будет процветать Китай, потребляющий электроэнергию с ЮЯГЭК…
-- Честно говоря, я не понимаю логику таких доказательств. Сам Китай все, что производит, стремится продавать. И 60% производимой сейчас продукции экспортирует, считая это своим главным достижениям. А электроэнергия – это продукт высокой технологической переработки. Чтобы суметь ее сделать, надо пройти очень большой цикл: машиностроение, строительную и социальную инфраструктуры, возведение ЛЭП, причем, возможно, на "мостах постоянного тока" с использованием технологий сверхпроводимости, которые в состоянии перебрасывать мощность на большие расстояния с минимальными потерями.
Поэтому поставляемая электроэнергия совершенно точно не может считаться разбазариванием природных ресурсов, это продукт высокой степени переработки гидроресурсов
Можно, конечно, уголь продавать, и Китай будет ставить вдоль наших границ тепловые станции. А ветру ведь не укажешь, куда дуть. Китай и без нас развивает атомные станции в огромном количестве. Наши мощности – лишь небольшая доля. И потом, китайцы никогда не пойдут на прямую зависимость от нашей страны. Но даже если мы будем развивать энергетику под гарантию продажи в Китай, все равно настанет время, когда экономика Дальнего Востока встанет на ноги, и тогда можно будет легко переключиться на российского потребителя.
И еще хотелось бы сказать о том, что электроэнергетика работает на будущее: сначала она должна появиться, а потом придет через всего остального. Здесь либо идешь на риск и развиваешь энергетику пока с неопределенными (по меркам мировых инвестиционных банков) прогнозами будущего собственного потребления, либо обеспечиваешь стагнацию в развитии региона.
И нельзя забывать о цифрах из стратегического прогноза развития мировой энергетики: 48% всего прироста потребления энергетики в мире к 2050-му году даст не развитие новых генерирующих мощностей, а уменьшение энергопотерь в уже имеющихся, прежде всего промышленных, зданиях, сооружениях, жилых домах, устаревших технологиях. То, что нужно развивать параллельно строительству новых станций. К примеру, в Чехии выполнили реконструкцию промышленного здания, в котором на порядок уменьшили совокупные потери тепла. Практически все заведенное в здание тепло в нем удерживается. Начиная с того, что сами стены покрываются специальным покрытием. В результате эксплуатационные издержки таких зданий снижаются, и требуется уже не 400 Ккал на кв. м в год, а не больше 30-ти. Согласитесь, разница колоссальная, а при росте стоимости энергии и тепла для потребителей такие реконструкции могут стать экономически окупаемы!
В результате из-за снижения потерь уменьшается и необходимость в производстве. В итоге теми же самыми эксплуатируемыми мощностями, не тратя дополнительных средств на новые станции, можно обеспечивать теплом в десятки раз больше зданий. То есть развиваться, не строя генерирующую мощность, что, похоже, и происходит сейчас во многих регионах России. Но такое развитие имеет естественный предел и, если уже сейчас не начинать задумываться о строительстве новых станций, то мы не заметим, как упремся в невозможность развития страны из-за отсутствия свободных генерирующий мощностей.
-- Последнее время много говорится об уникальности данного проекта…
-- Его своеобразие, в первую очередь, заключается в том, что после распада нашего прошлого государства это один из первых проектов, который начинается с нуля. До этого все проекты, которые в РАО "ЕЭС России" так или иначе велись, были основаны на уже разработанной в советское время документации. С одной стороны, для Якутии это хорошо, т.к. позволяет начинать с чистого листа, без ошибок или устаревших технологий, с другой стороны, чрезвычайно тяжело, потому что из ресурсов гидропроекта почти ничего уже не осталось, приходится буквально с миру по нитке собирать заново.
Предусматривается, что финансирование данного проекта будет совместным в рамках государственно-частного партнерства. Поэтому сейчас основная работа, которую в Якутии курирует первый зампред правительства республики Геннадий Алексеев, состоит в "состыковке" того, что мы здесь делаем, с потенциальными инвесторами, предприятиями, главами администраций, чтобы составить единый план работ. И в дальнейшем представить в Инвестиционный фонд РФ заявку для получения денег на развитие, прежде всего, инфраструктуры. Но вначале – для разработки проектной документации.
Пока понятны общие контуры самого проекта – так, как это можно нарисовать, почти не зная ничего о местах, где встанут станции, в басейнах Тимптона, Алдана, Олекмы и Учура.
-- Кто будет производить оценку воздействия ЮЯГЭК на окружающую среду?
-- Мы в своих планах предусмотрели, что заниматься этим будут местные научные специалисты, а их координатором выступит Минохраны природы Якутии, с возможным привлечением местных экологических организаций. И, вероятнее всего, именно при такой постановке вопроса большая часть проблем будет снята еще на этапе начала разработки документации. Уже на ноябрь мы наметили первые конкурсы по реальному развороту изысканий, обоснованию инвестиций, подготовке Оценки воздействия на окружающую среду. Думаю, что итоги конкурса мы сможем подвести до конца года.
-- Помнится, когда в сентябре в "Якутскэнерго" проводилась встреча с экологической общественностью, настроения были весьма критичные…
-- Полагаю, что мы сможем склонить на свою сторону даже самых ярых наших противников, поскольку р.Тимптон расположена так, что большая часть зеркала будущего водохранилища – фактически сам речной каньон.
Соотношение его площади на единицу установленной мощности, по предварительным оценкам, в 45 раз меньше, чем у типовой ГЭС такой же мощности. И в этом смысле воздействие будет чрезвычайно аккуратным. Такая же ситуация на Учуре. Что касается Верхне-Алданской и Олекминской гидростанций, то там нужны дополнительные специальные исследования. Но это будет уже следующий этап. Пока же мы абсолютно точно знаем, что если выполнение поручений президента России федеральному правительству будет идти с должным "рвением" и планируемыми темпами, то тогда вопрос с разворотом реализации всех проектов со стороны ГидроОГК будет обязательно решен.
-- Виктор Николаевич, создание ЮЯГЭК – это Ваш первый подобный проект?
-- Что касается строительства – конечно. Сопоставимые по масштабам проекты были в стране только в 50-60 гг. прошлого века. Я имел непосредственное отношение к "сборке" Волжско-Камского каскада, да и "Татэнерго", где я работал, все-таки была четвертой по величине энергосистемой России. Так что опыт есть…
-- Сколько, по приблизительным подсчетам, для строительства каскадов ГЭС потребуется кадров?
-- Десятки тысяч специалистов. Скажу честно, не уверен, что такое количество специалистов нужной квалификации можно найти по стране. Поэтому сейчас одна из задач Сергея Борисовича Угловского, назначенного главой ОАО "ЮЯГЭК", – организация в местных ВУЗах новых факультетов, которые будут готовить специалистов по необходимым специальностям. Разумеется, костяк составят опытные инженеры с Бурейской и с Богучанской ГЭС. Но этого недостаточно. А вообще строительство, скорее всего, будет осуществляться вахтовым методом. Надо попытаться избежать тех ошибок, которые были раньше: когда при строительстве крупных гидростанций возводились целые города, где строители жили, а после окончания стройки неизвестно было, что делать с оставшимися на месте стройки людьми и поселками.
Большой вопрос, где и каким образом организовать социальную инфраструктуру, откуда люди будут ездить на стройку станций вахтами. При этом эксплуатирующего ГЭС персонала – при нынешнем уровне развития гидро- и энерготехнологий – будет очень мало, не больше сотни на каждую станцию. Основное – строительство, вот там потребуется значительное количество рабочих рук.
-- Известно, что у Вас состоялась встреча с Министерством экономики республики. О чем шел разговор?
-- Мы обсуждали технологию совместных работ, определили участников, ответственных и график сбора материалов для подготовки заявки в Инвестиционный фонд. Минэкономики республики выступит координатором по всем такого рода работам внутри республики, а Институт Региональной Политики обобщит все в виде заявки.
На второй встрече в Министерстве охраны природы Якутии очень хорошо выступали атомщики, поскольку там совещание было посвящено вопросам обеспечения экологической безопасности строительства не только объектов Южно-Якутского гидроэнергетического комплекса, но и освоения Эльконского урано-рудного месторождения на территории Алданского района. Если до недавнего времени он носил гриф секретности, то теперь его (проекта добычи урановой руды) параметры можно и необходимо обсуждать с общественностью.
-- А нельзя добыть уран и сразу поставить там атомную станцию?
-- Атомные станции будут строить в любом случае. Но пока атомная программа рассчитана, прежде всего, на европейскую часть страны. Дело в том, что атомные станции всегда работают "в базе", и для их эффективной работы нужно стабильное огромное потребление. Дальний Восток на такие объемы потребления еще не скоро выйдет, а имеющиеся и будущие потребности в таком режиме могут покрыть тепловые ГРЭС. Поэтому строить здесь атомные станции экономически нецелесообразно при наличии больших запасов угля в регионе. А вот добыча урана – это стратегическая задача для страны для обеспечения долгосрочной энергобезопасности. Разведанных запасов не так много, а поставки урана из-за границы сильно сокращаются по разным причинам, включая политические.
Со стороны экологов было очень много вопросов, но представленные ответы по технологии добычи руды предварительно большинство опасений сняли, хотя окончательную точку может поставить только ОВОС. Кроме всего прочего, было заявлено об использовании новых технологий рекультивации, поэтому "лунных пейзажей", как это не раз было в прошлом, можно будет избежать. При этом сам по себе проект огромный, один из крупнейших в мире по объему добываемой при выходе на проектную мощность урановой руды. Там будет около 10 тыс. работающих на будущем комбинате. А если с учетом семей, то поселок Томмот станет в результате соизмеримым с Нерюнгри.
-- Не получится так, что вы Тимптоном только и ограничитесь?
-- Дело в том, что порядок возведения ГЭС может резко измениться, если курируемая лично председателем правления РАО "ЕЭС" идея строительства приливных станций (ПЭС) начнет реализовываться такими темпами, о каких он мечтает.
-- А поподробнее?
-- Есть планы построить Тугурскую приливную станцию на севере Хабаровского края, в одной из бухт на побережье Охотского моря. Идея, кстати, не нова. В свое время, в 30-е годы, еще С.Н.Бернштейн, один из немногих академиков, которые с правом носили это звание, ее разрабатывал. Объездил все морское побережье Советского Союза, нашел несколько мест, где станции могли бы работать от прилива, зависящего от лунного цикла.
И потому, что для выработки электроэнергии используется естественная сила прилива-отлива, сооружения там должны быть колоссальными. На той же Тугурской станции – несколько возможных створов, но длина плотины может достигать десятка километров. А на возможной ПЭС в Мезенской бухте (на Белом море) длина плотины может дойти и до 80 км.
В то же время для возведения плотин для ПЭС не требуется специальных современных технологий, подходит и так называемый "пионерский" способ: просто сыпать и сыпать. Даже если фильтрация и будет существенной, это не критично для такого типа электростанций. И в потенциале Тугурская ПЭС может иметь мощность до 8 гигаватт! Что соизмеримо со всем планируемым сегодня ЮЯГЭК.
-- Но слово "цикл" предполагает перерыв в работе…
-- Да, часть времени суток приливная станция выдает мощность, часть нет. И для компенсации этого "пульсирующего" режима ПЭС необходимо построить маневренные станции, к которым относятся и ГЭС. Поэтому часть станций ЮЯГЭК – это возможный способ компенсации режимов Тугурской ПЭС. Тогда, когда прилив молчит, в этот момент работает ГЭС. Прилив "работает" – ГЭС снижает выработку. И вместе они в состоянии обеспечить потребителя непрерывно. Это пока чисто теоретическое представление. И если проект Тугурской ПЭС начнет реализовываться интенсивно, тогда сроки возведения Учурской станции существенно передвинутся вправо, и эта стройка станет основной во всем проекте ЮЯГЭК.
-- Тугурская станция еще не построена. А аналогичная действующая существует?
-- В Кислой губе, недалеко от Мурманска, есть маленькая экспериментальная станция, построенная еще в 60-х годах. Ее мощность – менее 1 МВт. Вторая в мире, кстати. Первая была построена во Франции, де Голль отрабатывал на ней механизм частно-государственного партнерства. После чего было заявлено, что с открытия той станции началось возрождение Франции после войны. И это, действительно, так. То есть сочетание прорывной технологии и такого взаимодействия государства и бизнеса каждый раз дают огромный эффект.
Собственно говоря, Анатолий Чубайс как раз и пытается сейчас возродить эту идею, на основе технологий уже этого века, с помощью так называемых ортогональных турбин. Конфигурация их лопастей такова, что они, пусть с меньшим КПД – до 70% (у обычных гидротурбин он доходит до 95%, но там обязательно нужно управлять положением лопастей в зависимости от режимов), способны работать без сложной системы управления в обе стороны. Но существенный выигрыш в более низкой стоимости изготовления делает их конкурентоспособными в инвестиционных проектах.
Задача, поставленная председателем правления РАО ЕЭС, – добиться стоимости 1 кВт в районе 500 долларов. И если этого можно будет достичь, то строительство огромных ПЭС станет реальностью.
В декабре этого года мы планируем провести испытания ортогональной турбины, разработанной учеными научно-исследовательского института энергетических сооружений, как раз на Кислогубской ПЭС. Если подтвердятся все проектные параметры, оправдает себя наплавной способ строительства, при котором все сложные работы выполняются на берегу, в промышленных центрах, а затем "результат работы" буксируется по морю до места установки, – у нас будет мощная база для развития приливной энергетики. Ее потенциал в России предварительно оценивается в 120 ГВт установленной мощности.
-- Виктор Николаевич, донимали ли Вас "зеленые" на встречах?
-- Во всяком случае, копию своей петиции протеста на имя министра природных ресурсов РФ вручили, где они уже протестуют против возможного строительства станций ЮЯГЭКа.
-- И что Вы можете по этому поводу сказать?
-- Вот так, сразу, могу указать только на неточности в названиях, в количестве и месте расположения станций, а еще назвать безапелляционными заявления, типа того, что все страны признали вредность строительства крупных гидротехнических сооружений и обязались этого не делать. Не знаю, чем авторы письма оперируют при таких утверждениях. Ссылаются на принятую на конференции ООН "На пути к устойчивому развитию" Конвенцию о биологическом разнообразии в Рио-де-Жанейро в 1992-м году, где развитые страны признали подобный путь достижения благополучия пагубным и более неприемлемым. Но, простите, после этого та же Канада, одна из развитых стран, уж точно не приостановила масштабного строительства ГЭС в условиях вечной мерзлоты (очень похожие на Якутию места), Турция, где одновременно возводится 75 ГЭС, 5 из которых – крупнее нашей Бурейской ГЭС. А что творят Китай с Индией – это вообще сложно нам в настоящей России представить.
А вообще, когда общаешься с особо рьяными "зелеными", как только задаешь им конкретные вопросы – сразу начинаются общие слова об альтернативных источниках. Дескать, какие-то ученые представили некий проект. Я бы понял, если бы речь шла о снабжении отдельно взятого дома, нужды которого можно было бы солнечной батареей удовлетворить, или ветряк рядом поставить, но когда мы имеем в виду гарантированное снабжение промышленных предприятий, технологических центров, крупных населенных пунктов, тут уже ветряками не обойдешься. Это разные технологии, их не надо противопоставлять, их надо использовать каждую для своего, экономически оправданного, обстоятельства.
-- Помнится, был еще упрек, что при строительстве каскадов ГЭС экология будет нарушена, а на нашей загубленной северной природе будет процветать Китай, потребляющий электроэнергию с ЮЯГЭК…
-- Честно говоря, я не понимаю логику таких доказательств. Сам Китай все, что производит, стремится продавать. И 60% производимой сейчас продукции экспортирует, считая это своим главным достижениям. А электроэнергия – это продукт высокой технологической переработки. Чтобы суметь ее сделать, надо пройти очень большой цикл: машиностроение, строительную и социальную инфраструктуры, возведение ЛЭП, причем, возможно, на "мостах постоянного тока" с использованием технологий сверхпроводимости, которые в состоянии перебрасывать мощность на большие расстояния с минимальными потерями.
Поэтому поставляемая электроэнергия совершенно точно не может считаться разбазариванием природных ресурсов, это продукт высокой степени переработки гидроресурсов
Можно, конечно, уголь продавать, и Китай будет ставить вдоль наших границ тепловые станции. А ветру ведь не укажешь, куда дуть. Китай и без нас развивает атомные станции в огромном количестве. Наши мощности – лишь небольшая доля. И потом, китайцы никогда не пойдут на прямую зависимость от нашей страны. Но даже если мы будем развивать энергетику под гарантию продажи в Китай, все равно настанет время, когда экономика Дальнего Востока встанет на ноги, и тогда можно будет легко переключиться на российского потребителя.
И еще хотелось бы сказать о том, что электроэнергетика работает на будущее: сначала она должна появиться, а потом придет через всего остального. Здесь либо идешь на риск и развиваешь энергетику пока с неопределенными (по меркам мировых инвестиционных банков) прогнозами будущего собственного потребления, либо обеспечиваешь стагнацию в развитии региона.
И нельзя забывать о цифрах из стратегического прогноза развития мировой энергетики: 48% всего прироста потребления энергетики в мире к 2050-му году даст не развитие новых генерирующих мощностей, а уменьшение энергопотерь в уже имеющихся, прежде всего промышленных, зданиях, сооружениях, жилых домах, устаревших технологиях. То, что нужно развивать параллельно строительству новых станций. К примеру, в Чехии выполнили реконструкцию промышленного здания, в котором на порядок уменьшили совокупные потери тепла. Практически все заведенное в здание тепло в нем удерживается. Начиная с того, что сами стены покрываются специальным покрытием. В результате эксплуатационные издержки таких зданий снижаются, и требуется уже не 400 Ккал на кв. м в год, а не больше 30-ти. Согласитесь, разница колоссальная, а при росте стоимости энергии и тепла для потребителей такие реконструкции могут стать экономически окупаемы!
В результате из-за снижения потерь уменьшается и необходимость в производстве. В итоге теми же самыми эксплуатируемыми мощностями, не тратя дополнительных средств на новые станции, можно обеспечивать теплом в десятки раз больше зданий. То есть развиваться, не строя генерирующую мощность, что, похоже, и происходит сейчас во многих регионах России. Но такое развитие имеет естественный предел и, если уже сейчас не начинать задумываться о строительстве новых станций, то мы не заметим, как упремся в невозможность развития страны из-за отсутствия свободных генерирующий мощностей.